Adagio

Поздний вечер. То время, когда грань между вечерним полумраком и чернильной ночной тьмой пролегает вдоль застывших стрелок настенных часов. Тихо… настолько тихо, что тишина кажется звенящей… ни шелеста листьев, ни шёпота ветра, ни шагов припозднившихся жителей деревни, спешащих в свои уютные постели.

«Часы стоят, - подумала Лель, бросив взгляд на словно заледеневшие стрелки, и встала с постели, чтобы проверить работу их механизма, - так странно… вроде только что слышала тиканье…»

Задумчиво коснулась кончиками пальцев циферблата, провела коготком по ажурной стрелке и, как выстрел в висок, осознание того, что дело вовсе не в часах, потому что такая оглушающая тишина не была свойственна Атрее. Быстро оглянулась, с недоверием прищурив золотые глаза, прошла к кухонному столу с намерением налить себе горячего кофе, но от неожиданности отдёрнула руку – кофейник был обжигающе ледяной.

Еще раз обвела комнату внимательным взглядом, сжимая и разжимая ладонь, чтобы согреть её. Замерла, словно сама превратилась в статую изо льда, увидев, как колышутся тени по углам её всегда ярко освещенного дома – собираются чёрными хлопьями, опутывают ноги липкими щупальцами, скользят призрачными змеями к тонким запястьям. Ощущение тягостного, жадно ищущего взгляда, парализующего волю – единственное, что могла чувствовать Лель, застывшая на бесконечно растянувшееся мгновение между двумя ударами сердца.

Машинально сделала шаг назад, к двери, еле сдерживая себя, чтобы не выскочить на крыльцо, на свежий воздух. Сильно сжала ладони в кулаки, оставляя на тонкой паутине линий глубокие следы от ногтей, зажмурила глаза до сияющих цветных кругов, задержала дыхание… И через несколько долгих секунд услышала умиротворяющее тиканье часов. Распахнула окно – и в её крохотный домик ворвались звуки и запахи Фернона… вдалеке пронзительно крикнула ночная птица, заскрипело ветвями дерево за оградой, что-то хрустнуло в ближайших кустах.

Лелианте машинально провела ладонью по лбу, стирая холодный пот, глубоко вздохнула, прислушиваясь к своим ощущениям и поняла, что в этом доме она больше не останется. Переночует где-нибудь, где есть люди или даэвы, а после… девушка не знала, что будет «после», но сейчас её подстёгивал страх и ощущение опасности, которое гнало её в ночь.
 
…Парой часов позднее она сидела в таверне Афельбайн, сгорбившись над листом пергамента и торопливым небрежным почерком писала:

«Дорогая Рилл!
Я вынуждена оставить дом и прошу тебя присмотреть за ним до тех пор, пока его не выставят на продажу. Я не могу пока объяснить, что происходит, но опасаюсь, что мой сегодняшний спонтанный выход в Тень был не очень успешен. Что-то пошло не так… Я не могу отделаться от ощущения гнетущей опасности и чувства, что меня кто-то ищет, а своим предчувствиям я привыкла доверять. Я не знаю, где я найду пристанище, но обещаю сообщить тебе при первой же возможности, как меня найти.

[i]
P.S: я чувствую себя, как слишком сильно натянутая, готовая порваться от малейшего касания струна… не стало ли роковой ошибкой то решение, которое я приняла, осознав себя демоном?
P.P.S: я буду иногда заходить в таверну Афельбайн, поэтому… если я понадоблюсь, меня можно найти по кровавой связи... или передать послание через хозяина таверны – Генфельса»

Она свернула пергамент в тугой свиток, запечатав его горячим воском, на котором сделала оттиск буквы «Л», изящно украшенной изображением орхидеи, и передала посыльному шиго, чтобы тот доставил письмо в деревню Цветочного Холма, а сама положила голову на скрещённые перед собой руки.

День спустя...

«Дорогая Рилл,
Спешу сообщить тебе, что я присмотрела дом в деревне Солнечного света, однако из-за бюрократических проволочек вынуждена отложить покупку. Тем не менее, этот тихий элитный район неподалеку от набережной нравится мне настолько сильно, что я ежедневно, а точнее, еженощно, бываю там, чтобы послушать шум волн, разбивающихся об остывающий после солнечного дня песок. Здесь очень спокойно, я ни разу не видела обитателей деревни… впрочем, скорее всего, это связано с тем, что я стараюсь не появляться днём. А ночами я подолгу брожу по тихим аллеям или стою на берегу моря, вглядываясь в ускользающий горизонт.
Знаешь, наверное, иногда следует сбежать туда, где тебя никто не знает, чтобы постараться разобраться в себе. Я пытаюсь анализировать свои ощущения и должна признать, что все мои чувства обострились – то, что я чувствовала в Тени, когда меня сопровождал Талирон, я испытываю сейчас в реальном мире – краски ярче, звуки громче, тени резче.
А еще я чувствую голод. Ты ведь понимаешь, о каком голоде я говорю? Но экспериментировать со сновидениями или, более того, с реальными страстями наяву я остерегаюсь, потому что не знаю, к чему это приведёт. А потому вчера побывала в лаборатории родителей, чтобы собрать ингредиенты для Лекарства от грусти… Кто б знал, что берилловый порошок, плод люпина и слезы лирейла, настоянные на спирту, так хорошо помогают забыться сном без сновидений!  
Я боюсь предполагать, сколько еще продлится моё добровольное одиночество, но мне нужно принять те изменения, которые я осознаю в себе.


P.S: замечала ли ты когда-нибудь, что в небе Келькмароса… там, где Искажённое пространство… летает дракон? Принадлежит ли он этому миру или ткань реальности настолько тонка, что я вижу Тень?»

Тремя днями позднее

Она не спала уже третий день. Несмотря на то, что Лель заглянула поутру в лабораторию Джулиэне и Фенриса за ингредиентами зелья, помогающего ей уснуть, и даже изготовила его и приняла означенную вековыми традициями дозу, она не спала. Иногда ей казалось, что тяжёлые веки вот-вот закроются, а её сознание угаснет на несколько спасительных часов, позволяющих ни о чём не думать, но… нет… Девушка вздрагивала от малейшего шороха и снова возвращалась к своему вынужденному бодрствованию.

Чтобы хоть как-то отвлечься, ближе к закату Лелианте снова вернулась на так полюбившуюся ей набережную в Луче славы и уселась прямо на прогретые фернонским солнцем камни мостовой и достала холст и карандаш – рисование всегда её умиротворяло и заставляло забывать о тревогах. Линии, штрихи, тени… растереть черный уголь по мягкой поверхности холста… наметить линии мачт и рябь волн… Она уже почти закончила черно-белый набросок, когда сзади раздалось негромкое покашливание и не вполне трезвый голос:

- А неплохо ты рисуешь, красавица!

Лель обернулась и, не поднимаясь с мостовой, окинула высокомерным взглядом стоящего рядом подвыпившего гуляку, машинально отмечая про себя: «Человек, не даэв. Достаточно молод и недурен собой, но явно пьёт не первый день. А пахнет не так и плохо…» Мысленно отмахнувшись от последнего наблюдения, девушка сложила свои рисовальные принадлежности и завернула их в непромокаемую ткань.

- Я много чего делаю неплохо, - вырвалась у неё необдуманная фраза, - но в любом случае, я уже закончила.

- Эй! Куда ты спешишь на ночь глядя?! – мужчина явно не собирался оставлять её в покое, видимо, считая себя достойной компанией для одинокой целительницы, - разве сегодня не чудесный вечер для прогулки?! У моих друзей тут дом неподалеку, а их как раз нет! Мы могли бы посидеть и выпить чего-нибудь расслабляющего, как думаешь?

- Мне пора, - Лель только сейчас заметила, что её пальцы нервно подрагивают, а в висках начинает горячо стучать в такт ударам беспокойного сердца. Нужно было уходить. Она слишком явно ощущала возбуждённость мужчины и не собиралась проверять свою выдержку – тут не было рядом Хинеру, чтобы вытащить её сознание из жаркого забытья.

- Ну давай я тебя провожу! – гуляка придвигался всё ближе, и с каждым его шагом Лелианте окатывала волна вожделения, - такая красавица не должна возвращаться домой одна! Ну что ты ломаешься?

Он вдруг резко схватил девушку за запястье и притянул к себе, второй рукой обнимая её за талию и не давая отстраниться. От неожиданности Лель выронила аккуратно свёрнутый холст и упёрлась обеими ладонями в грудь наглеца. Однако близость разгорячённого мужского тела и пряный запах алкоголя, наложившись на её вынужденное воздержание, бессонницу и голод, туманили рассудок, вытесняя все мысли и оставляя лишь одно желание – впиться в мужские губы жадным поцелуем, прижавшись к его груди так, словно хочет стать частью этого человеческого мужчины. Она чувствовала, как мощным потоком её захлёстывает энергия – горячая, терпкая, густая и одурманивающая, перетекающая к ней через поцелуи, ласки и касания. Не контролируя себя, Лель тянула и тянула силу человека, забывшись и купаясь в эйфории.

Внезапно суккуб почувствовала, как что-то изменилось – вместо сильного, сметающего всё на своем пути потока к ней тянулась истончающаяся золотистая нить, которая вдруг с едва слышимым на грани слухового порога звоном оборвалась. Этот звук, который, возможно, прозвучал не наяву, а лишь в сознании Лель, выдернул её из состояния между миром реальным и ирреальным, неподвластным рациональному осмыслению. Она с трудом открыла глаза и почувствовала на своих руках тяжесть оседающего на мостовую бездыханного тела. Девушка испуганно сделала шаг назад, позволяя ему упасть на камни – застывший взгляд умершего был устремлен на чёрно-белый рисунок набережной.

Четвёртый день без сна

«Рилл,
произошло непоправимое… у меня до сих пор не укладывается это в голове, но… я убила человека...
Да, я не хотела! Да, он виноват сам! Хотя откуда ж ему было знать, что лучше не связываться с голодным… суккубом… Всё это не отменяет факта – я впервые убила не элийца, не балаура и не бессловесного тупого монстра, а асмодианина.
Я даже не почувствовала никаких угрызений совести, привязывая к его ногам камень и выплывая на лодке в море, чтобы выбросить тело за борт. Только шок. Я. Убила. Человека.
Что Я такое, если могу вытянуть всю жизненную силу одним поцелуем?!
Ведь такого прежде не было…
Возможно, виновата бессонница. Да, скорее всего, она! Но я не могу спать, я пыталась. Стоит мне закрыть глаза – и я ощущаю, как ползут вдоль позвоночника холодные щупальца страха, в горле камнем стоит вдох, а сердце колотится так, словно сейчас пробьёт грудную клетку!
Я в тупике… ведь если я остаюсь одна, я вижу, как уплотняются тени, почти обретая материальность, воздух словно сгущается, а время застывает, как отсыревшие песчинки в песочных часах. Но если я среди людей или даэвов, то я… кожей ощущаю их чувства – влечение, страсть, похоть… они опутывают меня паутинным коконом и туманят рассудок. И теперь я знаю, какую я представляю опасность для простых смертных и, возможно, бессмертных…
Лишь в битвах, когда все иные эмоции застилает жажда крови… и в полёте, когда я поглощаю энергию эфира, я чувствую себя прежней. Но ведь к прошлому возврата нет?...

Две ночи спустя

Лелианте облегченно вздохнула, закончив расставлять мебель и позволив себе упасть чуть ли не в обнимку с кофейником в новенькое, еще пахнущее кожей кресло. Все эти бесконечные документы, договора, подписи - всё это было, наконец, закончено, и «дом с привидениями», как его иронично окрестила Лель, отошёл другим владельцам, а дотошный шиго выдал девушке ключи от её нового жилища, неодобрительно покачав головой из-за её опоздания.

«Ну и что, что опоздала! Были причины! Да и совсем ненадолго…» - Лель с блаженной улыбкой отпила горький черный кофе из кружки и закрыла глаза. Права была Рилл, утверждавшая, что для сладкого сна нужна тёплая тушка под боком. И Агаттия была права, убеждая её в том, что люди умирают каждый день – на войне или от старости… а кого-то и демон сожрёт… Сейчас, имея возможность почти рационально оценить произошедшее, Лелианте не испытывала ни угрызений совести, ни стыда – люди смертны. Но вот научиться контролировать свои силы и попробовать не убивать – это было бы полезно. Именно этим и нужно будет заняться в ближайшее время – суккуб сделала мысленную заметку и снова отпила кофе.

«Как же хорошо осознавать, что ты дома!», - скинув туфли на каблуке, девушка встала и босиком прошла по мягкому ковру насыщенного темно-синего цвета. У неё всегда был развит «инстинкт гнезда», как она его для себя определяла – ощущение Дома, безопасности, уюта… чувство, что это «своё»… что можно повесить страшную драконью морду напротив входа, покрасить стены в яркий цвет или сварить кофе в любое время дня и ночи!

Да, она отоспалась в чужой кровати, убаюканная осознанием того, что здесь и сейчас её сон защищён… правда, ушла в туманный рассвет, не дожидаясь пробуждения хозяина постели… но ведь вернулась следующей ночью! «И, наверное, буду возвращаться и впредь», - поймала себя Лель на шальной мысли и снова улыбнулась. Всё равно это было... не то... нужен свой дом.

И сейчас все её метания, сомнения и страхи, опасения навредить или даже убить – всё это растворилось вместе с туманом. Осталась только переполненность энергией, силой, эмоциями, жаждой действий… и фраза, услышанная где-то и когда-то: «Что нужно, чтобы жить и радоваться? Всего две вещи. Первая – жить. Вторая – радоваться.»
И она собиралась жить. И радоваться.

О снах

Сколько Лель себя помнила – она видела сны… яркие, красочные, манящие ощущением безграничной свободы полёта под самый купол небес… в которых так близок ускользающий горизонт, расчерчивающий мир на сине-зеленое море и пурпурно-рыжее закатное небо. Исполнившаяся менее года назад мечта о том, чтобы стать даэвом и обрести крылья, лишь обострила её страсть к полётам наяву и… во сне.

Вот и сейчас девушка, весь день и половину ночи носившаяся по Арэшурату из конца в конец, смывшая с себя запахи крови, пепла и сожжённых перьев, с уставшей, но блаженной улыбкой устраивалась поудобнее в своей огромной кровати, уютно завернувшись в одеяло. Гасить свечи на прикроватном комоде она не стала сознательно – не любила полную темноту. И хотя переборола свой недавний страх перед странно сгущающимися, почти материально ощутимыми тенями, старалась оставлять источник света даже на ночь, особенно если спала в своей постели одна. И сейчас она, проваливаясь в дрёму, через полузакрытые веки видела расплёскивающиеся расплавленным золотом язычки огня.

Ей снился Носфольд – прекрасный и манящий своей близостью к Башне вечности, опасный, но от того еще более желанный. Она стояла на самом краю стены и любовалась закатом, когда почувствовала чьё-то присутствие сзади и через мгновение её глаза оказались закрыты мужскими ладонями, пахнущими кофе и корицей. Лель погладила ладони своими пальцами, вдохнула их пьянящий аромат и обернулась, чтобы посмотреть на лицо того, кто вёл себя так фамильярно, ожидая увидеть кого-нибудь из своих многочисленных знакомых, однако стоящий перед ней мужчина был ей незнаком.

Красивый, темноволосый, с внимательным взглядом серо-зелёных глаз, немного выше среднего роста, затянутый в чёрную ткань, он довольно улыбнулся и произнёс глубоким приятным голосом:
- Ну, здравствуй, дорогая… я по тебе скучал…

Лелианте уже приготовилась произнести возмущённую отповедь, собираясь откреститься от обращения «дорогая» и сказать незнакомцу, что он ошибся, однако тот не дал ей сказать и пары слов, уверенным и сильным движением привлекая к себе девушку и нежно, но как-то совсем по-хозяйски, беря её подбородок двумя пальцами.

- А ты почти не изменилась за эти годы, - мужчина с хищной улыбкой сузил глаза и поцеловал её губы долгим, дурманящим сознание поцелуем, а затем внезапно отпустил Лель, которая покачнулась и едва устояла на ногах, неожиданно обретя свободу, - скоро увидимся по ту сторону снов.

Последнее, что помнила Лелианте из своего сновидения – удаляющаяся от неё мужская фигура, а затем девушка почувствовала, как проваливается во тьму, и… проснулась…

Она чувствовала себя слабой и уставшей, словно не спала вовсе, да и голова была тяжёлая, мутная, без единой связной мысли. Лель машинально потёрла виски и поднялась с постели, с трудом удерживая равновесие – ноги подгибались, а малейшее движение вызывало учащённое сердцебиение, озноб и головокружение. Растерянно бросила взгляд на часы и чуть ли не в голос удивлённо охнула – она катастрофически опаздывала в Фернонскую резиденцию клана, в которой сегодня должны были награждать победителей конкурса.

Наспех натянув первое попавшееся платье, девушка метнулась к мерцающей сфере возле двери, чтобы в мгновение ока перенестись в деревню Цветочного холма и присоединиться к другим демонам. В тот вечер она скорее просто присутствовала, нежели активно осознавала происходящее, а в разгар игры в кости вообще отсела в дальнее кресло и, достав бумагу и угольно-чёрный карандаш, начала машинально делать набросок портрета мужчины из сна.

Она даже не сразу заметила, когда к ней подошёл Талирон и попросил выйти вместе с ним, но послушно встала и пошла вслед за ним, без единой мысли в пустой голове. То, что он сделал дальше, оказалось для Лель полной неожиданностью – она даже попыталась вырваться, когда мужчина стал осознанно переливать в неё свою энергию, но сил у неё практически не было.

«Это неправильно… так нельзя… - хаотично метались её мысли, сметаемые потоком вожделения, - только не так! Только не у Тала забирать силы…»

Да, физически ей стало гораздо лучше, но морально… она чувствовала себя раздавленной и с большим трудом вела себя нормально, обычно, стараясь не выдавать своего желания уйти прямо сейчас, забиться в какой-нибудь дальний угол Фернона и проплакаться, подставляя лицо с пылающими щеками тающим на горячей коже снежинкам. Когда все демоны разошлись отдыхать, девушка вернулась в свой огромный дом, обессиленно опустилась в кресло, обхватив голову руками, посидела так минут 10, а затем, неожиданно приняв решение и словно боясь передумать, метнулась к двери и растворилась в ночи.

По ту сторону снов

Носфольд. Раннее утро. Площадь непривычно пустынна и лишь сонные стражники обходят территорию по периметру, охраняя асмодианский оплот от возможных нападений элийцев. Сияющее голубым хрусталем прозрачное небо и лучи восходящего солнца, словно наполняющие внутренним светом розово-сиреневые кроны деревьев.

Лелианте задумчиво облокотилась о парапет, не обращая внимания на проходящих мимо стражников и редких в такое время даэвов – ей было о чём подумать, и в качестве места для размышлений она автоматически выбрала именно Носфольд, который снился ей накануне. Девушку не оставляло ощущение дежавю несмотря на то, что сейчас был рассвет, а не закат, поэтому она даже почти не удивилась, когда услышала за спиной довольный смешок.



- А ты либо стала смелее, либо неосторожнее, - произнёс зеленоглазый брюнет, вставая почти вплотную к девушке и вдыхая сладкий аромат её волос, - по-прежнему любишь жасмин. Впрочем, это лирика. Я думал, мне придётся долго за тобой гоняться, а ты, смотри-ка, сама пришла!



- Я думаю, вы ошиблись. Мы не знакомы, - Лелианте вжалась спиной в холодный камень ограждения и отвела глаза, чтобы не встречаться взглядом с этим странно знакомым ей человеком. Да и человеком ли?

Мужчина сыто ухмыльнулся, рассматривая Лель, а услышав её ответ, рассмеялся весело и открыто, опираясь ладонями о парапет с обеих сторон от девушки, отрезая ей таким образом пути к отступлению.

- Ну да… Ну да! – он снова с наслаждением вдохнул дурманящий запах волос, - ты же наверняка ничего не помнишь! Знаешь ли, поспешная смена тел, да ещё использование в качестве сосуда бессознательного младенца, имеет свои пагубные последствия. Потеря памяти. Потеря демонических сил. Потеря своей сущности. Хотя… - мужчина коснулся тыльной стороной ладони её щеки и повернул лицо к себе, стараясь поймать золотистый взгляд, - судя по тому, что после той… ночи… ты всё же стоишь на ногах, способности суккуба ты не утратила и по-прежнему успешно можешь пополнять свой запас сил, подпитываясь от страстей и вожделения. Тем лучше.

- Да кто ты такой?! – Лель с возмущением и недоумением уставилась на собеседника и упёрлась кулаками в его грудь, стремясь оттолкнуть от себя, однако словно ударила в каменную стену, а потому панически заоглядывалась в поисках стражников и уже приготовилась позвать на помощь, но брюнет быстрым движением положил ладони ей на плечи и вытолкнул в Тень.

- Меня зовут Кайлерис. Но ты всегда называла меня просто Кайлом, - он нехорошо улыбнулся, сузив глаза, и добавил, - Пора возвращаться домой, Мирана.

Долгая дорога домой

Еще никогда за её короткую жизнь Лелианте не было настолько страшно… Она хотела бы убедить себя в том, что всё происходящее – дурной сон, кошмар, который кажется таким реальным лишь из-за физической слабости и психологического надрыва. Но нет, действенный и проверенный способ вынырнуть из кошмара – зажмурить глаза до цветных кругов – не помогал, да и не мог сон быть настолько достоверным. Лель обострённо ощущала запах корицы и жар, исходящий от тела демона, который вытолкнул её в Тень.

Облик Кайла изменился… кожа приобрела более смуглый оттенок, на голове проявились рога – два небольших надо лбом и два массивных, круто изогнутых над ушами, глаза засветились янтарно-рыжим огнём, а на губах заиграла глумливая улыбка.


- Сейчас ты скажешь, что ты не Мирана, что тебя зовут совсем иначе и всё это… - Кайлерис обвёл взглядом окружающий плывущий в тенях пейзаж и саркастично улыбнулся, - какая-то ошибка?... И не перебивай!

Демон сделал отталкивающий жест ладонью и девушку, уже открывшую рот, чтобы что-то возразить, вжало волной обжигающего воздуха в теневое подобие парапета.

- Пожалуйста, - Кайл не очень успешно попытался изобразить подобие приветливой улыбки и опустил руку, а Лель смогла наконец осторожно вздохнуть, - Где мои манеры?! Я же должен быть радушным хозяином по ЭТУ сторону Тени. Впрочем, какая разница? Выбора у тебя всё равно нет.

Мужчина одним движением руки поменял декорации пейзажа, и теперь их окружало не теневое подобие Носфольда, а бескрайняя пылающая огнём пустыня. «Как вулкан Мусфель,» - мысленно отметила Лель и с настороженностью сделала несколько шагов назад, пытаясь нащупать выход из Тени.
«Да как же это сделать-то?! Как вернуться в Атрею?» - прежде у неё получалось выходить из Тени и самостоятельно, но для этого нужна была прежде всего концентрация, а как можно сконцентрироваться, если за каждым твоим шагом следит явно не очень благодушно настроенный демон?

- Зачем я здесь? – её голос прозвучал хрипловато и глухо, хотя девушка пыталась не показывать свой страх.

- Неправильный вопрос, дорогая, - Кайл соткал из теней каменное кресло, которое выглядело как инструмент пыток за счёт своей угловатости и сочащейся по спинке раскалённой лаве, и с комфортом расположился в нём, закинув ногу на ногу, - Лучше бы ты спросила, кто ты… Да и что ты стоишь, как не родная? Не стоит меня бояться! По крайней мере, пока.

Последняя фраза демона растворилась в его смехе, а сам он сжал ладонь, словно обхватывая некий невидимый предмет, и потянул к себе Лелианте, которая оказалась опутана потоками раскалённого воздуха, как сетью. Когда девушка приблизилась на расстояние вытянутой руки, он обхватил её запястье и насильно усадил к себе на колени, как ребёнка, положив горячую ладонь на её лоб.

- Так-так-так… Посмотрим, насколько глубоко спрятана память Мираны… - Кайл почти с нежностью провёл обжигающими пальцами по вискам и векам Лель, крепко прижав её к себе, чтобы она не пыталась вырваться, и задумчиво покачал головой, - А это даже интересно… Знаешь, Мира… Или как ты там сейчас себя называешь? Ле-ли-ан-те… Ты удивительно глубоко закопалась в подсознание этой девочки. Но я могу попробовать вернуть тебе воспоминания и осознание себя. Иначе будет слишком неинтересно, ведь ты даже не будешь знать, почему я жажду тебе отомстить за причиненные мне… страдания.

Кайлерис расхохотался на последнем слове, которое произнёс с немалым пафосом, и, запустив пальцы в светлые волосы Лелианте, погладил её рога. Прикасаясь к её волосам, лицу и коже, демон короткими порциями вытягивал из неё энергию, отчего улыбка на его лице становилась всё шире, а девушка в его объятиях дрожала всё сильнее, несмотря на раскалённую пустыню вокруг.

Лель чувствовала, как её сознание начинает плыть, а в ушах гулко стучит кровь, однако именно это пограничное состояние между осознанностью и забытьем придало ей сил судорожно впиться когтями в грубую кожу Кайла и, воспользовавшись его секундным замешательством, метнуться от него прямо к раскалённому потоку лавы и погрузить в него ладони, чтобы боль помогла прийти в себя и найти выход из этой теневой ловушки. Как и всегда, инстинкты Лелианте сработали правильно – невыносимая боль и выплеск адреналина позволили ей разорвать Тень и упасть на колени на мостовую Носфольда.

Она невидящим взглядом смотрела на сожжённые до кости пальцы, уже не чувствуя боли, а затем машинально начала шептать исцеляющее заклинание, от которого руки медленно и мучительно начали восстанавливаться. Едва держась на ногах, девушка поднялась и оперлась о парапет локтями, потому что ладони пока ещё невыносимо горели. Обессиленно опустила голову и рассеянно проследила за крупной каплей крови, упавшей из носа и разбившейся о грубый камень.

- Значит, у котёнка появились острые коготки?... - Кайл с сытой улыбкой провёл пальцами по царапинам на груди и слизнул несколько капелек крови, сузив глаза, - Тем интереснее.

Морок

Принявший полуматериальную форму Кайлерис навис над кроватью, в которой мирно спали двое – высокий темноволосый мужчина и миниатюрная блондинка, доверчиво устроившая голову на его плече. Серо-зелёные глаза Кайла сузились от гнева, но, уже собравшись схватить Лелианте когтистой лапой, он неожиданно её отдёрнул и внимательно посмотрел на того, в чьих объятиях она спала.

«Демон. И не из слабых,» - Кайл машинально сканировал ауру спящего мужчины, мысленно делая наблюдения, а затем перевёл взгляд на Лель, - «А это даже забавно… Я, конечно, знаю, что ты любишь брюнетов, дорогая… но прежде у демонов ты силу не забирала… Зато теперь понятно, почему ты так быстро восстановилась. И, что самое интересное, энергией с тобой делились добровольно…»

Кайлерис сделал шаг назад и растворился в Тени – ему было о чем подумать. Теперь многое вставало на свои места: и то, что девушка знала о демонах и Тени, и даже смогла вырваться из Теневой ловушки, хоть и с трудом, и незнакомое послевкусие, которое осталось после того, как он вытянул из неё силы. Спящего мужчину, имени которого он не знал, демон не воспринимал как соперника – был уверен, что сможет избавиться от него в любой момент. Когда тот перестанет быть полезным. А пока… имело смысл понаблюдать за произошедшими в суккубе изменениями со стороны, ведь Кайл помнил её совсем иной – не такой наивно юной, эмоциональной и непосредственной… не такой притягательной в этой своей сладостной юности и незнании границ своих сил. Инкуб улыбнулся своим размышлениям – возможно, не стоит торопиться с возвращением Мираны.

Лелианте пробудилась от ощущения присутствия кого-то рядом – словно по её позвоночнику стекла капелька ледяного пота, но, полусонно оглядев комнату и не заметив ничего подозрительного, снова устроила голову на плече Талирона и провалилась в сон.

Ночь

Ей не спалось, как это часто и бывало – из-за бурлящей демонической энергии, которой её напитали, из-за беспокойно бьющегося сердца, из-за того, что девушка любила ночь. Хотя… она вообще слишком многое любила – сияние звёзд, ясный рассвет, слепящий закат, холодные снежинки на ресницах и ветер, рвущийся пленённой птицей. Она любила любить.

Выскользнув за ворота Главного Дома, в котором проводила ночи, уступив настояниям не на шутку встревоженного Талирона, Лелианте попыталась сосредоточиться, чтобы потренироваться самостоятельно выходить в Тень и, что важнее, успешно возвращаться из неё. На первый взгляд, всё было просто – сконцентрироваться и разорвать ткань реальности, которая была столь ветхой рядом с жилищем демонов, однако Лель всегда и во всём действовала, руководствуясь интуицией и вдохновением, а потому любые попытки рационально что-то осмыслить, разложить по полочкам и просчитать шаги нередко заканчивались головной болью. Вот и сейчас она сумрачно вздохнула и подошла к самому краю обрыва и, не испытывая страха перед высотой, села, свесив ноги в пропасть и устремив взгляд в туманную даль.

- Что, не получается? – раздался ироничный голос Кайла из тени огромной раскидистой сливы, - И не бойся, я всего лишь пришёл поговорить.

Демон, фигура которого наполовину терялась в тенях и оставляла ощущение полупрозрачности, скрестил руки на груди и усмехнулся, отметив порывистое движение девушки, вскочившей на ноги и сделавшей несколько быстрых шагов в сторону ворот Дома.

- С чего бы мне доверять тебе… Кайл? – Лелианте, в душе которой шла борьба между любопытством и страхом, остановилась в паре метров от ворот.

- С того, что я, во-первых, не во плоти, - Кайлерис вышел из тени дерева, чтобы девушка увидела, что его фигура, действительно, соткана из подрагивающих и истончающихся чёрных сполохов, - во-вторых, весьма сыт, - он с довольной улыбкой посмотрел на Лель, - а в-третьих… я единственный, кто знает твои силы. И я могу ускорить процесс твоего… кхм… обучения…

Демон, явившийся в призрачном облике даэва, сузил серо-зелёные глаза и широко улыбнулся, оставляя девушке самой домысливать, что он подразумевает под словом «обучение».

- Мне есть, у кого учиться! – Лель ответила резко, с раскрасневшимися щеками и гневно сияющими глазами, а затем подошла к воротам вплотную.

- У того привлекательного брюнета, рядом с которым ты так сладко спишь? Просто загляденье же! – Кайлерис явно наслаждался смущением девушки, - А ты уверена в том, что он способен тебе дать то, чего ты хочешь? Что способен тебя понять?

Лелианте, у которой пылали уже не только щёки, но и уши, не желая больше слушать Кайла, сделала шаг за ворота Дома, обессиленно прислонилась к стене и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце.

- Глупая девочка, - демон покачал головой почти с сожалением, - Я же единственный, кто тебя знает по-настоящему.